Юлия Арсеньева: Поделиться удачей

Недавно мне пришло сообщение от моей бывшей студентки Оли: «Юлия Марковна, день добрый. Я хотела сказать Вам спасибо за ту акцию донорства костного мозга на 5 курсе. Я и забыла об этом эпизоде. Но так получилось, что спустя три года со мной связались. И вот пару дней назад я вернулась из Петербурга». 

Несколько лет назад мы с коллегами рассказывали студентам отделения журналистики, где я немножко преподавала, о том, что есть такая злая болезнь лейкоз, что ее научились лечить, что для этого делают трансплантацию костного мозга от донора и что скоро в Вологде можно будет стать таким донором. 

После нашей встречи многие мои студенты пришли на типирование. Ольга Омелина тоже пришла, сдала две пробирки крови, подписала необходимые бумаги, получила в подарок магнитик с логотипом акции и бодрой надписью «Я - молодец» и…. забыла. И вот, через три года, раздался звонок из клиники Горбачевой. Оле сказали, что ее клетки подошли и кто-то смертельно больной нуждается в ее помощи… 

«Я не знаю, кому перелили мои клетки. Эту информацию запрещено сообщать донору. Знаю только, что это ребенок. И не знаю почему, но я почти уверена, что это маленькая девочка. Её родители тоже не знают, кто стал донором. Они обо мне не знают ничего. Это тоже запрещено. Мы сможем встретиться только через два года после пересадки. Таковы правила. Но я могу написать им письмо без особых подробностей о себе. Его передадут через клинику. И я обязательно напишу….. 

……Я напишу, что всю жизнь меня считали удачливой, и раз часть меня – физическая часть меня – теперь с этим ребенком, то и моя удача тоже. Пусть он будет здоров. Говорят, что донор и реципиент очень похожи внешне, потому что у них полное совпадение генетического набора. Это безумие! Конечно, я хочу это проверить и увидеть её. Или его. Потом, когда все будет хорошо…. 

…Нет, сдавать костный мозг было совсем не больно. Вся операция прошла под общим наркозом. Мне сказали, что все длилось минут сорок. Вы ведь знаете, что есть два способа забора клеток? Один из вены, но это долго. Такая процедура занимает несколько часов. И подходит для взрослых пациентов. Мне сказали, что будет лучше, если мои клетки возьмут из подвздошной кости. Это в районе поясницы. Это не позвоночник! Костный мозг не спинной! Многие не знают, а потому боятся! Не надо бояться. Берут всего пять процентов, которые очень быстро восстанавливаются без вреда для здоровья донора. Всего пять процентов, а могут спасти жизнь…. 

….Какое ко мне было отношение ? Очень бережное и внимательное, как к какому-то волшебному ребенку. Ощущение, что тебя все время держат в теплых ладонях, интересуются твоим настроением, состоянием, заботятся, ограждают от негативной информации, подбадривают. За каждым донором закреплен сотрудник регистра, которому можно позвонить в любой момент дня и ночи и задать любой вопрос. Ну, например, можно ли мне сегодня выпить бокал вина? 

……Я почти не спала в ночь перед операцией. Конечно, я волновалась. Когда пришла в клинику и ждала операцию, то все время читала Довлатова. Что? «Иностранку». Я подумала, что с моим волнением только довлатовский юмор способен справиться…. 

…А потом меня попросили раздеться, уложили на каталку и повезли в операционную. Знаете, так странно, когда ты совершенно здоровый, можешь сам идти, а тебя везут по больничным коридорам голого и совершено беззащитного. А потом доктор-анестезиолог спросил меня, придумала ли я себе сон. Я только пустилась рассказывать, как часто мне снится Средневековье, и вырубилась… 

…Проснулась уже в палате. Я не знаю, сколько на самом деле длилась операция, ничего не чувствовала, выспалась прекрасно. Потом меня осмотрели, очень плотно накормили блинами и отвезли на такси в гостиницу. Ничего не болело, голова не кружилась, никакой слабости и тошноты. На следующий день разве что было неудобно носить рюкзак, потому что он касался мест проколов на пояснице, ну, узкие джинсы было неловко надевать по той же причине, но это всё ерунда… 

…Нет, я не сомневалась, страха не было, только тревога перед неизвестностью. Как раз из-за отсутствия в сети полноценной информации для доноров. И то в самом начале, когда мне позвонили из клиники Горбачевой и сказали, что я подхожу, как донор. Я сначала вообще ничего понять не могла, потом вспомнила про акцию и сообразила, о чем речь. Мне сказали, что я могу отказаться от своего участия в любой момент, на любом этапе подготовки, но у меня не было никаких сомнений. Я согласилась сразу, понимая, как это важно. О своем решении стать донором костного мозга я почти никому не сказала. Не знаю, почему. Даже маме - я боялась, что она распереживается. Она узнала об этом, когда я уже поехала в Петербург. Она здорово меня поддержала... 
...Это решение, вся эта история – как-то отрезвила что ли, дала подзатыльник всему эгоистичному. Я многое пересмотрела. Ведь тогда, на пятом курсе, я пошла на эту акцию, как говорится for fun, без понимания. А сейчас это все было очень осознанно и очень серьезно… 
…Ощущения эйфории не было и нет. Мне кажется, я не имею права на неё, пока не узнаю, как там «мой» ребенок…» 
Три года назад, когда мы с коллегами пришли на отделение журналистики вологодского педа и рассказывали студентам о лечении лейкозов, о донорстве костного мозга, я и подумать не могла, что буду сидеть с моей студенткой в кафе, пить капучино, брать интервью и страшно завидовать. 

Оля - настоящий герой. Все мы мечтаем совершить какой-нибудь геройский поступок, например, спасти человека из огня и воды. Оля спасает человека из болезни. 

Я бы за это медаль давала.

Источник